Генерал-лейтенант Госбезопасности (1945). Родился в 1910 в селе
Григорьевка Дмитровского района, Черниговская область. С 1939 -
в органах НКВД. С апреля 1939 по май 1940 - начальник
I-го отдела Экономического управления
НКВД СССР. С мая по август 1940 - начальник
II-го отдела УГБ НКВД УССР. С августа 1940 по апрель 1941
- заместитель наркома внутренних дел УССР. С апреля 1941 -
заместитель наркома госбезопасности УССР. В 1941 - начальник
Управления НКГБ по Львовской области. В октябре 1941 - начальник
II-го отдела Экономического управления
НКВД СССР. С ноября 1941 по январь 1943 - начальник
VII-го специального отдела НКВД -
Экономического управления НКВД СССР. С ноября по январь 1943 -
заместитель начальника Экономического управления НКВД СССР. С
января 1943 по декабрь 1944 - начальник Управления НКВД по
Ставропольскому краю. В 1945 - уполномоченный НКВД СССР по
Земландской оперативной группе войск, уполномоченный НКВД - НГКБ
СССР по Литовской ССР. Член Бюро ЦК ВКП(б) по Литве (1945). Один
из создателей советского ядерного щита. Был начальником
строительства Москва-10, Тура-38, Свердловск-39, Челябинск-40. С
марта 1954 по 1955 - начальник Управления милиции Управления МВД
по Челябинской области. Награжден орденом Кутузова
III степени (1944). Скончался 1 июля
1955. Похоронен в Челябинске на Митрофановском кладбище.
***
В.Новоселов, В.Толстиков "Тайный сороковки".
Глава 29
ВСЕСИЛЬНЫЙ ГЕНЕРАЛ
Уполномоченный Совета Министров СССР генерал-лейтенант Иван
Максимович Ткаченко был очень молод - около сорока лет. Среднего
роста, симпатичный, даже красивый генерал отличался
беспощадностью и жестким, даже жестоким отношением к людям. В
1940-1941 годах принимал активное участие в репрессиях против
литовского народа. В апреле 1942 года направлен Берией в Ижевск
контролировать производство пулеметов "Максим". Уже через
несколько дней Ткаченко нашел вредителей - директора завода и
двух начальников цехов. Сообщил об этом Берии.
В три часа ночи Берия позвонил уполномоченному Государственного
Комитета Обороны В.Н. Новикову "и подробно расспросил его об
этих "вредителях". Услышав положительную характеристику, позвал
к телефону Ткаченко.
В.Н. Новиков пишет в своих воспоминаниях, что Берия разразился
страшной руганью на своего помощника: - Я зачем тебя, сволочь
такую, послал к Новикову г- шпионить за ним или помогать ему? За
твою телеграмму ты, такая-то б..., подлежишь расстрелу. Я до
тебя доберусь. Не тем делом ты занялся, я тебя помогать послал,
а ты чем занимаешься? По привычке кляузы разводишь на хороших
работников? Расстреляю.
Через две недели Ткаченко из Ижевска исчез. Однако, он не
остался без работы. Принимал участие в насильственном вывозе
крымских татар, чеченцев и ингушей в Казахстан, в ходе которого
тысячи детей, женщин и стариков погибли.
После войны генерал Ткаченко служил в органах безопасности в
Литве не за страх, а за совесть. Его рвение заметил Михаил
Андреевич Суслов, направленный в Литву Сталиным, чтобы навести
там порядок железной рукой. Попав в поле зрения уже тогда
влиятельного партийного чиновника (впоследствии на протяжении
тридцати лет главного идеолога КПСС), И.М. Ткаченко скоро
получил направление на Южный Урал.
Внешнее благообразие сочеталось у него с высокомерием к
подчиненным. Встав на партийный учет в политотделе
строительства, Иван Максимович демонстративно не ходил платить
членские взносы секретарю партийного бюро Н.Т. Медведеву. Тот
пошел жаловаться начальнику политотдела строительства Дмитрию
Михайловичу Антонову. Долго думали, как проучить позабывшего
партийную этику генерала. В это время в органе печати ЦК ВКП(б)
газете "Правда" появилась очередная статья о демократии в
партии. Как пример приводился сам Сталин, якобы ежемесячно
приходивший в партком аппарата ЦК и лично уплачивающий партийные
взносы. Выбрав удобный момент, когда Ткаченко находился у него в
кабинете, Антонов зачитал нужное место из "Правды". Всесильного
генерала как будто подменили. Оправдываясь вечной занятостью, он
клятвенно пообещал, что впредь будет сам находить секретаря
партбюро и платить партийные взносы.
Ткаченко командовал сложной и разветвленной службой,
ответственной за соблюдение режима секретности. В связи с этим
его ведомство стало главным источником шпиономании в
Челябинске-40. Все время служба безопасности поддерживала слухи
о том, что в городе могут находиться шпионы. Ткаченко настоял,
чтобы в первые годы в городе не проводились демонстрации в дни
революционных праздников. Генерал убедил руководство Базы-10,
что по числу демонстрантов гипотетический шпион узнает
численность работающих на заводе и другие секреты. Спорить с ним
не стали. Никто не хотел вступать в дискуссию с личным
представителем Берии.
Значительную роль в ускорении темпов строительства сыграл
политический отдел, который был образован 17 сентября 1947 года.
Начальником политотдела стал майор Дмитрий Михайлович Антонов.
Политотдел располагался в небольшом одноэтажном доме, на
котором, как память о прошлом, висела табличка, извещавшая, что
дом застрахован в акционерном обществе "Россия" в 1895 году.
Штат политотдела насчитывал 20 человек, пять из которых входили
в редакцию многотиражной газеты "Строительство".
Авторитет политотдела в значительной мере определялся колоритной
фигурой его начальника. Д.М. Антонов вступил в партию по
ленинскому призыву. Еще до войны возглавлял сельский райком
партии в Курской области. Его принципиальность, настойчивость,
справедливость в отношениях с людьми удачно дополняли начальника
строительства генерала М.М. Царевского. Если начальник
политотдела был уверен в правильности принятого решения, он
добивался его выполнения, не останавливаясь ни перед чем,
пренебрегая личной безопасностью. Антонов считал, что
исключительность коммуниста заключается лишь в его праве больше
всех работать, но не командовать судьбами людей, ломая их.
Обратившись к самому члену Политбюро ЦК ВКП(б) Георгию
Максимилиановичу Маленкову, Антонов, несмотря на сопротивление
генерала, добился постановки на партийный учет генерала Ткаченко
и подчиненного ему режимного отдела в политотдел строительства.
Сделано это было настолько умно, что ни у кого не вызывала
сомнения необходимость этой меры.
Политотдел не был, в современном смысле, демократической
организацией. Его работа строилась на основе единоначалия и
приказа. Однако Антонов, не уходя от личной ответственности за
принятое решение, всегда советовался с людьми, старался изучить
вопрос с разных точек зрения. Когда решение было принято,
Дмитрий Михайлович жестко требовал его выполнения и доводил дело
до конца.
Не секрет, что иногда роль партийных организаций сводилась к
провозглашению лозунгов и разбору персональных дел. По-другому
было в политотделе строительства № 859. Антонов и его
подчиненные старались найти свою нишу, определить конкретный
участок работы, где партийная организация могла бы проявить себя
наиболее эффективно. Такие участки работы определялись на
партийных конференциях. Первая из них состоялась 4-5 октября
1947 года.
Она обсудила вопрос "О состоянии партийно-политической работы и
задачах партийных организаций строительства". Нашего
современника может удивить непривычная активность при обсуждении
столь официозного доклада. В течение двух дней 29 человек
эмоционально выступали, невзирая на должности коммунистов,
критиковали самое высокое начальство. Руководил работой комиссии
Артем Васильевич Ситало.
Антонов считал своей обязанностью заниматься воспитанием
руководящего состава стройки. Полагая, что рыба гниет с головы,
непримиримо относился к фактам злоупотребления служебным
положением, зазнайству командного состава, нескромному поведению
в быту, невниманию к нуждам подчиненных.
В первые недели своей работы в политотделе он пошел на конфликт
с начальником Управления военно-строительных частей
подполковником Юриным. Антонов узнал, что Юрин использует солдат
для обслуживания его личного хозяйства. После жесткого разговора
с командиром партийная комиссия политотдела объявила ему
выговор. Был наказан и заместитель Юрина по политчасти Я. С.
Толмаджев. При обсуждении состава партийной комиссии его
кандидатура была отведена за использование служебного положения
в личных интересах.
Особое внимание политотдел уделял политической учебе не только
коммунистов и комсомольцев, но и беспартийных. Примером в этом
был руководящий состав стройки. Раз в неделю политучебой
занимались генералы Ткаченко, Царевский, главный инженер
строительства полковник Сапрыкин, прокурор города,
государственный советник юстиции Кузьменко, начальник управления
внутренних дел № 8, полковник госбезопасности Буторов и другие.
Все руководители выступали перед пропагандистами и агитаторами
стройки. Особенно охотно откликался на просьбы политотдела
выступить перед ними Царевский. Его любимая тема была посвящена
механизации строительно-монтажных работ.
Бывший работник политотдела того времени Лев Григорьевич Шапир
вспоминает в связи с этим курьезный случай. Он попросил
выступить начальника стройки перед агитаторами в восемь часов
(после работы). Каково же было его удивление, когда в начале
девятого утра ему позвонил Царевский, и молодой лейтенант
услышал рассерженный знакомый, чуть хриплый голос генерала:
- Я жду в клубе ваших агитаторов, но никого нет. В чем дело?
Чувствовалось, что надвигается гроза. Шапир извинился, объяснив,
что он имел в виду вечер. Царевский сказал про работника
политотдела все, что он про него думает:
- Как военный человек, вы должны были сказать мне: прибыть в
двадцать ноль-ноль, вы мне сказали: в восемь, а это уже утро...
Дальше последовала обычная в таких случаях серия крепких
выражений.
***
К началу
Великой Отечественной войны майор госбезопасности И.М.Ткаченко -
заместитель наркома госбезопасности Украинской ССР и
одновременно – начальник УНКГБ по Львовской области.
Приблизительно с конца июня-начала июля 1941 года – на военной
службе в войсках НКВД СССР (но с сохранением имеющегося
специального звания): начальник Отдела охраны войскового тыла
26-й армии Юго-Западного фронта.
Во второй половине июле 1941 года на правах заместителя наркома
госбезопасности УССР совместно с военным прокурором фронта
санкционировал казнь 757 человек из числа 831 представителя
спецконтингента, эвакуированных из тюрьмы города Чорков
Тернопольской области в тюрьму города Умани Черкасской области.
Как гласит архивный документ, датированный 31 июля 1941 года (ГАРФ:
ф. 9413, оп. 1, спр. 23, арк. 165-166), «20.VII с.г. в г. Умани
по распоряжению Военного прокурора фронта и Зам. Народного
Комиссара Государственной Безопасности УССР - Майора
Госбезопасности т. ТКАЧЕНКО - расстреляно и закопано 757
заключённых, осуждённых и следственных по к-р
[контрреволюционным] статьям…
Расстрел указанного контингента был вызван сложившейся
обстановкой на фронте, т.к. прорвавшийся противник находился в
20-30 км от гор. Умани.
На 1 января 1942 года – начальник 7-го секретного отдела
(чекистское обслуживание производства миномётов) НКВД СССР. В
данной должности печально прославился весной 1942 года во время
командировки в Ижевск на оружейные заводы. Так, будучи
направленным сюда Л.П. Берия в помощь заместителю наркома
вооружения В.Н. Новикова, вместо этого занялся выявлением
«вредителей», В результате из-под его пера вышла следующая
докладная записка: «Товарищу Берия Лаврентию Павловичу. На
Ижевском заводе, где производится пулемёт «максим», мною
выявлены вредители: начальник цеха № 5 Викторов А.П. и начальник
цеха № 8 Афанасьев Л.В. Их работа приводит к срыву программы,
поэтому прошу Вашего согласия их репрессировать. Кроме того,
директор этого завода Дубовой - очень слабый работник. Я прошу
Вашего указания его от работы освободить, а директором завода
назначить Сысоева П.А., ныне работающего главным механиком на
Ижевском машиностроительном заводе. Прошу также указать товарищу
Новикову, чтобы он больше уделял внимания производству пулеметов
«максим». Ткаченко».
По воспоминаниям В.Н. Новикова, реакция Л.П. Берия на этот донос
была следующей: «Ткаченко берёт трубку. Дальше слышу через
каждые три-четыре слова такой мат, что... Короче, смысл сводился
к следующему: «Я зачем тебя, сволочь такую, послал к Новикову –
шпионить за ним или помогать ему? За твою телеграмму ты,
такая-то б..., подлежишь расстрелу. Я до тебя доберусь. Не тем
делом ты занялся, я тебя помогать послал, а ты чем занимаешься?
По привычке кляузы разводишь на хороших работников?
Расстреляю!».
Ткаченко стоит не бледный, а синий, и только бормочет
бесконечно: «Слушаюсь, товарищ нарком». (
http://www.angrapa.ru )
